|
      Автор: Анил Прасад       Перевод: Евгения Павлова       Дата публикации: 23 января 2006 г.
Музыкальный путь Дэвида Сильвиана (David Sylvian) ознаменован душевными исканиями и постоянными изменениями. Карьера британского певца и автора песен началась в 1974 году с группы Japan, куда также входили Ричард Барбиери, играющий на клавишных, барабанщик Стив Янсен и басист Мик Карн. Вдохновителями их творчества с самого начала были такие иконы глэм-рока, как Дэвид Боуи и New York Dolls. В конечном счете группа сама достигла статуса иконы своим финальным пятым студийным альбомом Tin Drum, вышедшим в 1981 году. Тем самым завершился переход Japan к музыке любителей приключений, популярной, соединившей в себе мировое влияние и живые текстуры.
После распада Japan Сильвиан скоро сделал выдающуюся сольную карьеру. Его дебютный альбом 1983 года Brilliant Trees занял место между популярной музыкой и музыкой, рассчитанной скорее на интеллектуалов. На нем можно наблюдать, как фальцет-вокал певца развился в его теперешний глубокий тембр. Затем последовало множество впечатляющих записей, включая Gone to Earth 1985 года, Secrets of the Beehive 1987 года и Dead Bees on a Cake 1999-ого. В каждом из них искусно скомбинированы трепетная атмосфера, утонченная инструментовка и замысловатые образы. Выбор Сильвианом выдающихся гитаристов – включая Роберта Фриппа, Билла Фризелла, Билла Нельсона, Марка Рибо и Дэвида Торна – также помог обогатить каждую запись и наполнить ее особой индивидуальностью.
Последний студийный альбом Сильвиана, Blemish [выпущен на лейбле Samadhi Sound], без сомнения, стал самым вызывающим в творчестве музыканта и потребовал от него наибольшего напряжения сил. Диск-импровизация был записан на его домашней студии в Нью-Хемпшире и выпущен на его собственном независимом лейбле. На половине альбома представлены исключительно соло, где и вокал, и игра на гитаре и электронные аранжировки – все исполнено Сильвианом. Гитаристы-экспериментаторы Дерек Бэйли и Кристиан Феннез участвовали в записи других треков этого диска. Песни с альбома столь же хрупкие, пробуждающие чувства, как и предшествующие работы Сильвиана. Но на этот раз они заключены в ошеломляющие формы, такие как тревожные гулы, напевания, щелчки, придуманные, чтобы спровоцировать слушателей выйти за пределы самодовольного, привычного прослушивания музыки. Blemish также обрисовывает наиболее сильные, глубокие, эмоциональные переживания Сильвиана, нашедшие свое отражение в музыке. Тоже недавно вышедший The Good Son vs. the Only Daughter [Samadhi Sound], представляет материал Blemish как серию ремиксов, сделанных авангардными музыкантами и продюсерами, такими как Риоджи Икеда, Бёрнт Фридмен и Йошихиро Ханно.
Опиши свой творческий процесс.
Для меня отправной точкой является ясно ощутимое чувство, что идея начинает формироваться, или что меня переполняют чувства, которым необходимо дать выход. Думаю, это период созревания плана, в это время я просто набираюсь чувств отовсюду, давая им расти и проявляться. В это время я становлюсь губкой и разборчиво впитываю идеи из таких вещей, как музыка, рассказы, поэзия или путешествия. Я могу также работать с музыкой, но еще не пишу песен.
В период созревания может занимать недели или месяцы, но как только я почувствую, что муза вот-вот придет, я сажусь с гитарой, клавишными или лэптопом, и материал начинает принимать форму, воплощаться очень, очень быстро. Например, я представлял себе идею Blemish в течение примерно года, прежде чем сел за саму запись материала, ну а весь альбом от написания песен до окончательного оформления миксов занял около шести недель.
Когда ты создаешь музыку, что является для тебя самым большим вызовом?
Мои ограниченные способности музыканта – это самое большое расстройство, но это еще и источник творческих решений. Обычно я сочиняю музыку на гитаре или клавишных, но у меня ограниченные способности, а мне иногда хочется пойти дальше, чем позволяют мои технические возможности. Иногда это приводит к интересным решениям, что может означать отход от традиционных инструментов и использование синтезаторов, сэмплов и лэптопов.
На альбоме Blemish, например, я хотел найти новые подходы к игре на гитаре. Иногда я просто перебираю струны разными способами, слушаю получившийся звук, обдумываю. Иногда я экспериментирую с радикальными настройками или использую feedback. А вообще я обычно сажусь где-нибудь с гитарой или с электрогитарой, и просто пытаюсь услышать звук инструмента. Этот подход не просто облегчает весь аспект импровизации, он еще и позволяет мне работать быстро.
Кажется, будто ты балансируешь между тем, чтобы пустить все на самотек и наоборот, очень серьезным подходом к преодолению препятствий.
Знаешь, я вынужден активно работать, чтобы как-то выйти за свои рамки, но вообще само понятие ремесла мне чуждо. Понимаешь, я не ремесленник в том смысле, как некоторые певцы, я ведь не стремлюсь найти формулы, по которым можно работать. Я всегда стараюсь писать песни на импульсе, используя интуицию.
Охарактеризуй в общих чертах свою философию гитариста.
Я самоучка, поэтому аккорды я всегда изобретал сам. Я получил прекрасный опыт, приводя других гитаристов в замешательство своей манерой игры и заставляя их затем показать все, на что они способны. Мой подход основан на том, что мне знакомо. На свете множество инструментов, и суть в том, чтобы освоить один-два по-настоящему хорошо и сделать так, чтобы они заговорили. Я использую старую электрогитару Ampeg, клавишные, набор приставок, небольшое количество обычных гитар (включая Steinberger и Klein) и пытаюсь получить от них то, что задумал. Чувствовать инструмент – важная составляющая успеха. Решив сочинить или записать музыку, действовать по инструкции – это последнее дело. Ничто не убьет дух творчества быстрее, чем это.
Я сам, конечно, не идеал, и я все еще напрягаюсь, чтобы подобрать нужные аккорды на гитаре. Я, можно сказать, заново учусь играть всякий раз, как беру в руки инструмент. Таких музыкантов, как я, очень много – мы больше стремимся быть композиторами, чем музыкантами.
Какие качества ты ценишь в гитаристах, вместе с которыми выступаешь?
Меня интересуют те, кто стремятся настолько овладеть инструментом, чтобы привнести в музыку что-то свое, особенное. Я слушаю игру многих музыкантов, и зачастую это люди из моей системы координат. То, с кем я сотрудничаю, зависит от композиции, обычно каждой работе требуется свой специфический голос. Например, «Midnight Sun» с альбома Dead Bees on a Cake явно нуждался в Марке Рибо.
Надо сказать, я работал с гитаристами и по-другому. Например, на Blemish я попросил Дерека Бэйли исполнить мелодию так, чтобы от меня как от певца потребовались усилия, чтобы соответствовать ей. Я считаю, это лучше, чем если бы он писал музыку под уже существующую песню. Примерно такая же ситуация была, когда я работал с Биллом Фриселлом над треком «Dobro» для Dead Bees on a Cake.
Blemish разительно отличается от всех твоих предшествующих, более традиционных работ. Что послужило толчком к такому повороту?
Как слушатель и как музыкант я ощущал, что старые формы свое уже отжили. Они были слишком привычны и уже приелись, они не затрагивали эмоции так же сильно, как когда-то. Мы должны переопределить язык музыкальных композиций, это я и пытался сделать на Blemish. Так, в процессе записи, я немного отошел в сторону от проблемы структуры для того, чтобы быть свободнее в лирике. В том, что песни писались сразу же, на месте, была особая непосредственность. Я записал их прежде чем они, в общем-то, обрели форму – не было времени раздумывать, хороша эта строка или нет. Я придавал большее значение не этому, а тому, чтобы позволить всему потенциалу идеи раскрыться. Это был процесс монтирования песен как кусочков из множества выступлений. Я не позволял себе что-то переделывать. Все должно было остаться как есть, и моей задачей было сохранить весь наработанный материал в таком достаточно сыром виде.
Как ты отнесся к тому, что другие музыканты сделали ремиксы на материал Blemish на The Good Son vs. the Only Daughter?
Честно говоря, до этого времени я не погружался глубоко в ремикс-культуру, поскольку считаю, что лучше бы люди создавали что-то свое, особенное. Часто ремиксы делаются по поручению. Это оплачиваемая работа, и следовательно, ты приобретаешь кучу обязательств. Очень редко ремиксы улучшают или развивают оригинал, углубляя его эмоциональное содержание. Сказав это, я чувствую, что материал Blemish дал музыкантам уникальную возможность переработать композиции, усовершенствовать их, поскольку, кроме песен, в которых принимал участие Дерек Бейли, музыкальным сопровождение альбома был гул, волынка или игра не паре струн. В добавление к этому, я использовал ремиксы как средство прощупать почву для будущих совместных работ с людьми, которых узнал за последние пару лет.
Как бы ты в основном охарактеризовал то, что мотивирует тебя творить?
Мне близка идея песен для 21 века – исполнять для «сегодняшнего дня» немного провокационные и не всегда легкие для прослушивания песни. Наградой за это является чувство жизни во время процесса создания материала. Это похоже на то, когда заходишь в художественную галерею и видишь там впечатляющее произведение искусства. Оно разговаривает с «сегодня» и ты каким-то образом можешь принять участие в этом общении. Так и с музыкой – очень много значит и очень ценна попытка создать то, что воплощает свое время и приносит нечто новое.
Музыка стала для нас чем-то обычным, мы уже не ощущаем ее воздействия. Можно просто обратиться к творчеству прошлых лет, но разве будет оно для тебя тем же, что и созданное в твое время с намерением коснуться весьма определенных чувств? Пришло время обновления. Надо очистить и обновить систему так, чтобы в нас снова проснулись чувства. Надо создавать работы-провокации, которые застигнут нас врасплох, когда мы относительно спокойны и широко раскроют наши души и умы.
СТОИТ ПОСЛУШАТЬ:
 
© 1998 by Anil Prasad.
Данная статья переведена и опубликована с официального авторского разрешения. Воспроизведение данной статьи целиком
или частично
без письменного разрешения издателя запрещается. Оригинальная версия статьи доступна на Innerviews
(http://www.innerviews.org/).
 
Дополнительные сведения:
|