Эдди Ван Хален зажигал в группе, носящей его имя. Он принял в нее своего сына Вольфганга в качестве свежей «горячей крови» и получил в итоге один из самых ожидаемых в истории рока туров. Читайте эксклюзивное интервью папаши и сына из группы “Van Halen”.

Является ли музыкальный талант наследственным даром? Если взять за образец случай Ван Халенов, то ответ будет – определенно «да». В туре Van Halen участвуют братья Алекс и Эд (на барабанах и на гитаре соответственно), а также шестнадцатилетний сын Эда по имени Вольфганг – на бас-гитаре. Хотя Вольфганг взял в руки бас менее двух лет назад, его выход на арену перед толпой в двадцать тысяч человек говорит о том, что в его коде ДНК заложен ген исполнителя.

Участие Вольфганга в группе может показаться предсказуемым, но Эд был осторожен, он хотел, чтобы музыкальные способности сына развивались естественно, хотя Эд и намекал довольно часто, что хотел бы, чтобы Вольфганг пошел по его стопам. «Я не буду заставлять Вольфганга, пусть он будет тем, кем хочет быть», - заявил он в 1995 году, когда Вольфгангу было всего четыре года. «Я не вижу, чтобы он был против музыки, тем более, что она окружает его. Но я и не думаю нанимать для него учителя фортепиано или вести на уроки музыки, как в свое время сделали мои родители».

Приглашение Вольфганга в качестве гостя в туре Van Halen 2004 года показало, что ребенок Эда не только проявляет интерес к музыке, но и стремительно развивается в этом направлении. Тем не менее, для истинных поклонников группы было неожиданностью, когда в 2006 году Эд представил Вольфганга в качестве нового бас-гитариста. Несколько месяцев спустя, когда вернулся Дэвид Ли Рот, вокалист группы, и тур был в разгаре, критики задавались вопросом, достаточно ли Вольфганг профессионален. Отыграть в одном из самых ожидаемых туров за последние 20 лет – адская работа, особенно, если тебе только 16 лет, и ты никогда до этого не играл в группе.

То, что казалось рискованным шагом на бумаге, на деле оправдалось успехом, который пришел благодаря той новой жизни, которую вдохнул Вольфганг в группу. Это был идеальный баланс между юношеским энтузиазмом и самоотверженным почтением к классике группы, которое было заложено еще до того, как Вольфганг появился на свет. Тур Van Halen не только дал поклонникам возможность снова увидеть Дэвида Ли Роута, но и приоткрыл дверь в новую главу в истории группы. Что ждет нас будущем, мы можем только догадываться, но с тех пор, как Вольфганг присоединился к группе, она обрела наиболее сильный с момента своего основания потенциал для развития и роста.

В разговоре с Эдом и Вольфгангом стали очевидными кое-какие необычные качества. Между ними нет того классического конфликта поколений, их отношения пропитаны взаимным уважением и восхищением друг другом, и даже некоторое бунтарство со стороны Вольфганга и замашки на проявление родительской власти Эда не могут этого скрыть. Эти двое по-настоящему в восторге от талантов друг друга. Создается впечатление, что Вольфганг был бы в Van Halen, даже если бы не был Ван Халеном и если бы не был сыном Эда.

Вместе с восторженными отзывами о туре, будущее Van Halen как группы выглядит очень ярко благодаря новому члену семьи. Как говорится, семья, которая делает что-то вместе, и остается вместе, и эта семья – лучшее тому подтверждение.

- Как Вольфганг присоединился к группе? Он попросился к вам?

Вольфганг Ван Хален: Никуда я не просился.

Эд Ван Хален: Я сам его попросил. Однажды мы были в студии. В комнате для записи ударных был Эл. Эта комната позади, так что мы не могли видеть Эла, и Эл не мог видеть нас.

Вольфганг Ван Хален: Мы стояли за микшерным пультом. Мы всегда находимся там, когда репетируем.

Эд Ван Хален: Таким образом я могу просчитывать записи и контролировать игру на всех инструментах. Это, черт возьми, очень громко и предельно ясно. Это как на записи, у меня есть возможность вмешиваться и контролировать. Вольфганг взял бас, и я подключил наушники Эла.

Вольфганг Ван Хален: Это было летом 2006 года. Отец спросил меня: «Хочешь поимпровизировать?», я ответил: «Конечно».

Эд Ван Хален: Мы просто импровизировали. Я никогда этого не забуду. Он играл на светлой пятиструнной бас-гитаре с четырьмя поставленными струнами.

Вольфганг Ван Хален: О да!

Эд Ван Хален: Эл понятия не имел, что это. Я просто поставил тебя ему в наушники. Это было впервые за 30 лет, чтобы Эл слушал в наушниках бас. Эл сказал: «Эй! Как у тебя получается играть на басу и гитаре одновременно?» Я взял микрофон и сказал: «Скажи привет, Вольфи», и ты [высоким голосом]: «Привет, дядюшка Эл!» Твой голос был гораздо выше, и Эл спросил: «Кто играет на басу?». Я сказал ему, что Вольфи, и он чуть рассудка не лишился

Вольфганг Ван Хален: Потом Эл спросил: «Не хочу ли я еще поимпровизировать?», я ответил: «Да, конечно».

Эд Ван Хален: Вот тогда-то я и спросил его, не хочет ли он стать басистом в Van Halen. Он сказал: «Да, если ты не заставишь меня делать определенные вещи», какие – я не буду упоминать [ехидно смеется]

Вольфганг Ван Хален: Я сказал так: «Конечно, если мне не придется играть соло».

Эд Ван Хален: Даже если у тебя есть офигительные соло, это еще не значит, что ты исполнитель мирового класса.

Вольфганг Ван Хален: Да, вроде того. Тогда мы стали играть по средам и субботам. Играли просто безжалостно, не щадя себя, пока в конце концов не подумали: «Эй, да мы же чертовски хороши!»

- Значит, с самого начала все было органично.

Вольфганг Ван Хален: Ну у нас не было плана или чего-то в этом роде. Мы просто чувствовали одинаково, вместе. Мы играли вместе четыре добрых месяца без вокала, просто наблюдали друг за другом, и это было удивительно.

Эд Ван Хален: Как сказал Дэйв: «Трое оригинальны, один неизбежен». И это действительно было неизбежно.

- Вольфганг, ты играешь на нескольких инструментах – гитара, барабаны, клавиши. Почему ты остановился на бас-гитаре?

Вольфганг Ван Хален: Это было единственное свободное место [все смеются]. И люди, которые их заняли – гитару и барабаны – величайшие мастера этих инструментов во всем чертовом мире. Бас еще не занят. Я не хотел соперничать с ними.

Эд Ван Хален: Я помню кое-что еще, что ты сказал в самом начале: «Могу ли я просто оторваться?»

Вольфганг Ван Хален: Мне просто нравится быть там, чтобы оторваться и сохранить при этом песню.

- Твой отец говорил, что всегда мечтал стать басистом.

Вольфганг Ван Хален: Мне нравится быть басистом. Я и Эл – мы просто отрываемся на ритме. Просто бум, бум, бум – и это хорошо.

Эд Ван Хален: В этом весь он. Эй, Вольф, хочешь концерты?

- Огромные надежды для тебя, Эд.

Вольфганг Ван Хален: Нужно признать, что большие надежды возлагались на меня еще до первого концерта.

Эд Ван Хален: Прежде, чем мы отыграли первый концерт, поговаривали, что Вольфганг в группе, только потому что он мой сын. После первого же выступления, заткнулись. Руки вверх, руки вниз, руки в стороны: он музыкант, и он Ван Хален!

- Было ли время с момента объявления о туре и до первого концерта сложным?

Вольфганг Ван Хален: Я просто хотел покончить с этим. Я хотел быть там, где нахожусь сейчас. На моих плечах было так много веса, и я должен был доказать, что я могу сделать это. Я знал, что смогу, и хотел сказать: «Слушайте все, я могу это сделать!».

Эд Ван Хален: Мы начали репетировать примерно за полгода до того, как появился Дэйв. Мы репетировали слишком много. И дошли до той точки, когда отдых был просто необходим.

Вольфганг Ван Хален: Когда мы начали играть “Little Dreamer” по второму кругу.

Эд Ван Хален: Когда Дэйв вошел, взорвав его чертов мозг.

Вольфганг Ван Хален: Ночь была волшебная. Это был первый раз, когда я слышал вокал вместе со всем остальным.

Эд Ван Хален: Дэйв не поверил, что ты настолько хорош.

- Вольф, от репетиций с отцом и дядей ты ворвался в большой мир. Сложно ли было сделать такой переход?

Вольфганг Ван Хален: Да мы так много репетировали, сначала шесть месяцев в 5150, потом в Централ Стэйджинг, а затем несколько недель в Лос-Анджелесе. Я чувствовал, что мы сделали достаточно для подготовки к выступлению, так что я был уверенным. К тому же, когда ты на сцене, то чувствуешь себя вполне комфортно, ведь слушатели достаточно далеко от тебя. Иногда я закрываю глаза и представляю, что я снова в комнате 5150.

Эд Ван Хален: Это сильно отличается от репетиций в студии. Это, наверное, куда комфортнее – делать все в комнате, где тебя никто не контролирует.

Вольфганг Ван Хален: Когда вокруг около десяти человек, я начинаю нервничать. Но когда их гораздо, в разы больше, я чувствую себя комфортнее. Тогда попросту каждый из нас четверых делает свое дело.

- Как твой отец помогал тебе готовиться к туру?

Вольфганг Ван Хален: На самом деле, он не помогал. Он просто говорил мне, что я должен делать.

Эд Ван Хален: Я учил его тому, чему мой отец учил меня, и эти уроки состояли из простых понятий, что нужно делать, а чего не нужно.

Вольфганг Ван Хален: Так же и на практике.

Эд Ван Хален: На самом деле, это он помог мне куда больше, чем я ему.

Вольфганг Ван Хален: Да, я должен был научить его играть песни снова.

Эд Ван Хален: Да потому что я не мог вспомнить ни одной из этих проклятых песен, и я не знаю, как работает чертов iPod. У него на нем все песни. Мы подключили его в контрольной комнате, а он кричит: «Нет, папа, все не так!»

- Как ты научился играть эти песни?

Вольфганг Ван Хален: Ну вот так. Ночью перед тем, как мы стали репетировать, я сидел в комнате и слушал каждую песню, и просто играл их. Я не делал все в точности, как на записи. Насколько возможно я держался оригинала, но добавил немного… специй. Немного талант ВВХ. [смеется]

- Эд, каково это, когда твой сын становится полноценным членом группы, а не приглашенным гостем, как в предыдущем туре?

Эд Ван Хален: Это удивительное чувство, я как будто благословлен. У меня есть фото, на котором я сижу на корте для бадминтона в пижаме с акустической гитарой в руках и Вольфганг ростом всего в два с половиной фута. Я никогда не забуду тот день, когда я впервые услышал его зажигательные ритмы в деле! Я знал, я не мог дождаться того дня, когда буду делать музыку вместе со своим сыном. Я не знаю, о чем еще можно просить!

- Даже после сорока шоу, что вы отыграли вместе, вы находите моменты?

Эд Ван Хален: О да. Каждую ночь. Иногда мы разговариваем, пока играем. Я ухожу, и он спрашивает: «Эй, все в порядке?». И когда я целую его или обнимаю, это не просто так. Это не фигня. Это чистая любовь.

Вольфганг Ван Хален: Ну со мной это случается не каждую ночь. Просто иногда, когда я не путаю ноты, все делаю правильно, без ошибок, я иду к нему и говорю: «Вау, да это потрясно!». Это чувство есть всегда, но не всегда есть время о нем подумать, ведь у меня есть работа.

Эд Ван Хален: Да блин! Ты просто мой мозг взорвал. Играть вместе – это то, о чем я всегда мечтал. Веришь или нет, но я не знал, насколько это будет хорошо. Он меня пугает иногда. Играет на барабанах как профи. Первое, что он начинает делать дома, это играть “And the Cradle Will Rock” на пианино. Однажды Дженни, моя подружка, проходила мимо и сказала: “О, а я думала, что это ты”. Но это был Вольфи. Ударные, гитара, бас, клавиши… черт возьми! Да еще и поет!

- Каково это быть в одной группе с отцом и дядей?

Вольфганг Ван Хален: Хорошее чувство.

Эд Ван Хален: Это прекрасный способ. Это действительно хорошо.

Вольфганг Ван Хален: У меня никогда не бывает так: «Как странно. Я в группе этих стариков». Мне кажется, что мы ровесники. И мы делаем общее дело.

Эд Ван Хален: Я собирался сказать то же самое. Вот играем мы на одной сцене, а я на него смотрю и думаю: «Господи, да это же мой сын. Ему всего лишь шестнадцать, но он не как шестнадцатилетний. Мы на равных. Возраст не имеет никакого значения.

Вольфганг Ван Хален: Нет никого моего возраста в группе, но я чувствую себя равным. Я надеюсь, что и остальные так обо мне думают.

Эд Ван Хален: Я верю, что так оно и есть, но вы не представляете себе, сколько испытаний пришлось ему пройти, чтобы стать басистом Van Halen.

Вольфганг Ван Хален: Я еще школьник.

- Наблюдая за группой можно решить, что Вольфганг уже долгое время является членом группы. Что помогло вам так сыграться?

Вольфганг Ван Хален: Кровь.

Эд Ван Хален: Это врожденное. Как Вольфганг играет на басу, так я играю на гитаре. Это очень необычно. У него интересный стиль.

Вольфганг Ван Хален: Это как генетический метроном. Когда мы заканчиваем песни, мы не смотрим друг на друга. Мы просто чувствуем.

- Как твои друзья реагируют на твою первую работу?

Вольфганг Ван Хален: Мои друзья воспринимают меня таким, какой я есть. Я Вольфи, что бы я ни делал.

Эд Ван Хален: Но они же треплются.

Вольфганг Ван Хален: Так и есть. Но они реально меня поддерживают.

Эд Ван Хален: Я уверен, что они гордятся тобой.

- Какую музыку ты слушаешь?

Вольфганг Ван Хален: По большей части рок. Ничего необычного. Мне реально нравится Tool, одна из моих любимых групп. Люблю Primus и Sevendust тоже.

Эд Ван Хален: В какое-то время ты фанател от AC/DC…

Вольфганг Ван Хален: AC/DC всегда в наших сердцах, потому что они рулят.

Эд Ван Хален: И нас ты тоже любишь слушать.

Вольфганг Ван Хален: Больше нет. Я не могу слушать это сейчас.

Эд Ван Хален: Это потому что сейчас ты играешь. Я помню, забрал тебя как-то из школы, а ты увидел записи и спросил: «Это все твое, папа?».

Вольфганг Ван Хален: О да. Их было порядка пяти.

Эд Ван Хален: Нет, я думаю, десять.

Вольфганг Ван Хален: Без разницы.

- Когда ты начал слушать записи твоего отца с Дэвидом Ли Ротом? Что ты об этом думал?

Вольфганг Ван Хален: Я не уверен, что помню, когда начал.

Эд Ван Хален: Ты прислушивался к ним, чтобы лучше узнать.

Вольфганг Ван Хален: Да, но я не уверен когда именно. Нравились они мне по той же причине, что и всем другим людям. Это офигенно. Реально хорошая музыка.

- Музыка Van Halen никогда не теряла для подростков своей привлекательности. Например, “Panama” была саундтрэком к фильму Superbad, и идеально подходит для него.

Вольфганг Ван Хален: Я люблю этот фильм.

- Музыка Van Halen сделала его не стареющим?

Вольфганг Ван Хален: Рок.

Эд Ван Хален: Просто он живой. Он настоящий.

- Был ли кто-то до Вольфганга, на кого ты мог так положиться?

Эд Ван Хален: Да! А теперь у меня два человека, на которых можно рассчитывать: Эл и Вольфи.

- На какой бас-гитаре ты играешь?

Вольфганг Ван Хален: Я играю на Франкен-басе, если его можно так назвать. На самом деле он основан на отцовской гитаре «Франкенштейн»…

Эд Ван Хален: Ну да, кроме того, что на нем четыре струны вместо шести.

Вольфганг Ван Хален: Я получил красный бас на прошлое Рождество. Чип Эллис сделал его и сказал, что еще сделал на всякий случай копию, которую я попросил покрасить в синий цвет. Синий - мой любимый цвет, думаю, это выглядит довольно круто.

- Какой момент был лучшим в этом туре?

Вольфганг Ван Хален: Когда мы делали репетицию шоу для друзей и семьи в Лос-Анджелесе. У меня появилось чувство выполненного долга. Я стал лучше, как басист. Я почувствовал себя членом команды.

Эд Ван Хален: Для меня это всякий раз, когда я играю вместе с сыном, братом и Дэйвом. Каждый вечер – особенный. Да и давать сейчас интервью вместе со своим сыном – тоже что-то особенное. Это все удивительно.

Дата интервью: апрель 2008 г.