Сеговия сказал однажды: "Музыка похожа на океан, а музыкальные инструменты подобны островам, разбросанным в океане. Мой остров - гитара."

Андрес Сеговия не оставил на своем острове ни одного невозделанного клочка земли. Еще в молодости ему удалось убедить мир, что "остров гитары" так же прекрасен и величественен, как и "острова скрипки, виолончели, фортепиано".

Андрес Сеговия родился в 1893 году в маленьком испанском городке Линаресе. В раннем детстве родители отдали его на воспитание в бездетную семью дяди. Дяде, любившему музыку, захотелось учить Андреса игре на скрипке. Был приглашен преподаватель, куплен инструмент. Однако взаимоотношения Андреса со скрипкой закончились почти сразу: педагог оказался недобрым человеком, и дядя решительно отказался от его услуг. А вскоре в доме дяди появился на полтора месяца странствующий гитарист. Талантливому шестилетнему мальчику вполне хватило столь короткого времени, чтобы освоить незнакомый инструмент. Дальше он учился сам, слушая народных гитаристов и перенимая их приемы игры. И музыкальную грамоту, и историю музыки, и ее теорию он тоже изучал сам.

Дядя не смог предугадать великого будущего своего племянника. Он не только прохладно относился к его увлечению, но иногда прямо препятствовал занятиям - сказывалось последствие общественного мнения времен упадка гитары. Можно радушно пригласить в дом странствующего гитариста, можно с удовольствием слушать его, но чтобы собственный племянник всерьез занимался гитарой, - это казалось немыслимым! Так что Андресу приходилось заниматься у соседей. А гитару ему купил и подарил один из друзей.

Когда Андресу исполнилось шестнадцать лет, ему помогли организовать выступление в одном из небольших залов Гранады. Андрес Сеговия был далеко не первым, кто давал публичныый гитарный концерт. Но дороги гитары пролегали в то время в стороне от путей скрипки, виолончели, фортепиано. Этим инструментам охотно предоставлялись любые концертные залы, а гитара чаще всего довольствовалась маленькими скромными помещениями и второстепенными ролями. Гитаристы мирились с этим и, казалось, никто не сможет нарушить существующее положение...

Нарушил его Андрес Сеговия. Случилось это, правда, не сразу. За плечами Сеговии уже были десятки концертов в Гранаде, Севилье, Кордове, но когда он предложил свой концерт в мадридском зале Атенео, это предложение было отвергнуто. Потребовалось немалое содействие друзей Сеговии, чтобы концерт все же состоялся. Изысканная публика зала Атенео, предубежденная против гитары, восприняла выступление Сеговии довольно холодно, однако известный композитор, дирижер и музыковед Хоакин Турина написал после концерта теплый и благожелательный отзыв. Это помогло Сеговии с концертами в других городах Испании. Прошли они успешно, и Сеговия сделал еще один решительный шаг - предложил свое выступление в Барселоне, в тысячеместном зале общества камерной музыки, где до него не выступал ни один гитарист.

Месяцы ушли на преодоление всяческих препятствий, но концерт состоялся. Сказать, что прошел он с невероятным успехом, значит не сказать ровным счетом ничего. Гитара в руках Сеговии завоевала себе право на самые прославленные концертные залы Испании, а это больше чем успех. Это знаменательная веха в истории развития инструмента. Андресу Сеговии исполнилось в то время всего двадцать три года.

Испания была покорена. Сеговия начал готовиться к зарубежным концертам. Он готовился к ним несколько лет, работая ежедневно по много часов (эту работоспособность он сохранял всю свою жизнь - даже когда ему было за девяносто, он занимался дважды в день по два с половиной часа). И вот - Франция, Англия, Германия, Япония, Америка... Четырежды бывал Сеговия в нашей стране (тогда еще СССР).

Мастерство Андреса было признано во всем мире. Но только ли мастерство? Можно ли одним исполнительским искусством преодолеть устоявшееся предубеждение против инструмента, пробить дорогу в знаменитые залы, поставить гитару в один ряд с традиционными концертными инструментами? Конечно, нет. Деятельность Сеговии, его заслуги перед гитарой значительно шире. Изучить, освоить, довести до совершенства все, что было сделано в области искусства гитары до него - это был лишь начальный этап работы Сеговии.

Чувствуя, что возможности гитары не раскрыты до конца, он искал и находил новые приемы, позволявшие передавать тончайшие нюансы произведения. Он расширил тембровые особенности инструмента. Он окончательно утвердил разработанный Таррегой способ игры ногтями правой руки - до этого подавляющее большинство гитаристов играло подушечками пальцев. Ногтевой способ, доведенный Сеговией до совершенства, позволил увеличить динамический диапазон гитары, то есть пространство между еле слышными звуками и таким громким звучанием, которого гитаристы до него просто не могли добиться. Гитара стала слышна в больших концертных помещениях без микрофонов и усилителей - их тогда в залах просто не существовало.

Сеговия уточнил, как гитарист должен сидеть во время исполнения, как держать левую руку, как правую, как должны располагаться пальцы по отношению к струнам. Он первым стал держать гитару во время игры так, что дека располагалась не наклонно, а вертикально. Теперь эти каноны воспринимаются гитаристами как нечто совершенно естественное, а в то время исполнители специально приезжали к Сеговии, чтобы перенять найденное им. Как видите, сделано было многое. Но это еще не все. И, пожалуй, не главное. До Сеговии считалось, что репертуар гитары ограничен, что ее шесть струн ставят непреодолимые преграды перед многими произведениями. Андрес Сеговия разрушил это распространенное мнение. Он доказал, что гитаре доступно почти все.

Когда листаешь нотные сборники для гитары, часто встречаешь имя испанского гитариста Исаака Альбениса. Но Альбенис специально для гитары никогда ничего не писал. Это Сеговия искуссно переложил многие его произведения, среди которых есть подлинные шедевры, и теперь с трудом верится, что автор и не предполагал их исполнение на гитаре. Более того, есть среди сочинений Альбениса вещи, которые уже "не звучат" на фортепиано, после того как Сеговия, а вслед за ним и другие гитаристы, стали исполнять их на гитаре. Тот, кто любит классическую гитару, прекрасно знает "Легенду" Исаака Альбениса. Это удивительно красивое произведение настолько сроднилось с гитарой благодаря Сеговии, что исполнение его на каком-либо другом инструменте кажется теперь просто немыслимым. А ведь первоначально "Легенда" была написана для фортепиано.

В репертуаре Сеговии появились сочинения величайших композиторов: Баха, Генделя, Моцарта, Бетховена. Но и этого Сеговии казалось недостаточным. Он считал, что гитара не должна ограничиваться заимствованием музыки, написанной для других инструментов. Композиторы должны сочинять специально для нее.

Мы уже знаем, что для гитары сочиняли и раньше. Она располагала большим собственным репертуаром (Мауро Джулиани, Маттео Каркасси, Фернандо Сор, Франсиско Таррега). Но деятельность Сеговии раскрыла новые возможности гитары, она окончательно утвердилась как инструмент, способный воссоздать сложнейшие полифонические произведения. И если с этой точки зрения перебрать прошлый репертуар, окажется, что таких сочинений было немного. Поэтому Сеговия обратился к композиторам с предложением писать специально для гитары.

Формы сотрудничества великого гитариста с композиторами были самыми разными. Кому-то достаточно было просто предложить, а кого-то надо было и уговаривать. Надо добавить, что многие композиторы не дожидались ни просьб Сеговии, ни знакомства с ним, а сами начинали писать для гитары, воодушевленные его игрой. И Сеговия не упускал из виду ни одного более или менее значительного произведения.

Так создавалась гитарная литература. В репертуаре Сеговии насчитывалось уже около пятисот произведений - это три десятка концертных программ! Непостижимо, что может сделать один человек. Но сам Сеговия говорил, что его деятельности мало для расцвета гитары, и любые просветы между концертами старался использовать для преподавания. Причем, делясь опытом, он не ограничивался разъяснением приемов игры и разбором особенностей произведений, а утверждал собственные концепции гитарного искусства вообще. Например, он считал, что невозможно добиться высот в музыке, не полюбив другие виды искусства. Скажем, невозможно полноценно сыграть "Воспоминание об Альгамбре" Тарреги, не увидев воочию или хотя бы на фотографии саму Альгамбру, этот шедевр зодчества. Нельзя до конца постичь глубину какого-нибудь музыкального произведения восемнадцатого века, не зная хотя бы живописи тех времен. Не в этой ли широте взглядов таятся корни удивительного исполнительского мастерства Сеговии?

Его ученики - это не только те, кто брал у него уроки. Любой гитарист, пусть никогда не видевший великого музыканта и знающий его только по записям, считает своим первым учителем Андреса Сеговию.